
М. Эшер. Автопортрет. Литографские чернила, рисунок процарапыванием. 1943 |
М.С. Еsсher
Гравюры Эшера рассматриваются многими учеными в качестве своеобразного дополнения к их трудам.
Крупнейшие современные зарубежные физики, кристаллографы, математики делают их иллюстрациями к своим книгам. Недавно у нас в стране издана книга, посвященная истории возникновения и развития основных идей геометрии, где для доказательства тех или иных положений обильно использованы гравюры Эшера.
Связь своего творчества с наукой подчеркивал и сам художник, выпустивший, например, специально рассчитанный на кристаллографов альбом рисунков. Из всего вышесказанного, казалось бы, следует, что Мауриц Эшер является «художником ученых». Но это не так, потому что образы, созданные нидерландским мастером, отличает высокий художественный уровень, богатейшая фантазия, техническое совершенство исполнения, бесконечное разнообразие художественных решений.
Мауриц Корнелис Эшер родился в Лиувардене, столице провинции Фрисланд в северной части Нидерландов. В городке Арнхейм он окончил среднюю школу, уже тогда проявляя большой интерес к рисованию. Затем Эшер по совету отца отправился в Гаарлем учиться архитектуре в Школе архитектуры и декоративных искусств. Одним из преподавателей здесь был известный голландский график Самуэль де Месквита, который заметил способности Эшера к гоафике и рекомендовал ему оставить архитектуру. Эшер, который понял к тому времени, что архитектура не его призвание, последовал этому совету и продолжил графическое образование под руководством Месквиты. С 1922 по 1935 год Эшер живет в Риме, каждую весну совершая длительные путешествия по итальянским селениям.
Разгул фашизма в тридцатых годах заставил его покинуть Рим и отправиться в Швейцарию. В 1941 году художник вернулся в Нидерланды, где жил в Баарне и Ларене до 1972 года. Таким образом, творчество Эшера можно разделить на два периода: «итальянский» и «голландский». Во время первого Эшер до 39 лет только путешествовал, собирая материалы. Во время второго — безвыездно жил в Голландии.
В ранних работах Эшера перед зрителем предстают фантастические пейзажи южной Италии, архитектурные памятники. Тщательно изображая все эти скалы, растения, облака, архитектурные детали, художник придает им какую-то «заостренность».

м. Эшер. Натюрморт и улица. Ксилография. 1937. |
При этом он стремится к некоему слиянию пространственных планов. Так, в литографии «Кастровальва» домики селения, расположенного глубоко в долине, смотрятся так же четко, как и растения на скале, с которой зритель обозревает ландшафт. Художник так строит формы, что они напоминают застывшие кристаллические массы. Облака, нависшие над селением, сгущаются в лед, а поля глубоко в долине сверкают как алмазные грани.
Эшер еще более усиливает фантастичность архитектуры южноитальянских горных селений. В литографии «Город в южной Италии» природные формы и сотворенные рукой человека как бы составляют единое целое в этом чудовищном хороводе бесконечных кубообразных структур. Природное и человеческое едино—вот мысль многих листов 1930-х годов.
В работах итальянского периода Эшер настойчиво подчеркивает слияние пространства, бесконечность, развитие вглубь и вширь.
В литографии «Натюрморт с зеркалом» появляется тема четвертого измерения. Это программное произведение, а потому уместно поговорить о нем подробнее.
Вначале мотив кажется простым: туалетный прибор со старым зеркалом на подставке, несколько бытовых предметов, отражающихся в зеркале, как и улица итальянского городка. Странности появляются, когда зритель начинает пристально вглядываться в изображение. Зеркало начинает изменять форму предметов: стакан расширяется, сито, висящее сбоку от зеркала, в отраженном виде составляет чуть ли не половину изображения, улица круглится, запрокидываясь на зрителя. И самое неожиданное: отраженные предметы получили самостоятельную жизнь, став частью улицы.
Литографию «Натюрморт с зеркалом» отличает значительный художественный уровень: добротность передачи фактуры и материала каждого предмета, красота и многообразие цветовой гаммы; богатство черных, белых, серых тонов.
Тему для зеркала продолжает литография «Рука с отражающей сферой». Здесь тоже присутствуют два мира: реальный и отраженный. Реальному миру принадлежит рука Эшера, держащая сферу. Фантастическому — сам художник в сфере, где отражен также и его рабочий кабинет, странно искривившийся и вытянувшийся по эллипсу. Кресла, полки с книгами, висящие на стене эстампы — все приобрело необычайные формы, все подчинилось законам «искривленного» пространства сферы. Литографию эту отличает мастерство и вкус. Художник великолепно вписывает в сферу предметы, ритмически организует пространство отраженного интерьера, непросто фиксируя его, но создавая художественный образ, законченный и убедительный. Поражает тональное богатство листа, его цветовая насыщенность.

М. Эшер. День и ночь. Ксилография. 1938. |
В столь убедительной передаче отраженого пространства Мауриц Эшер идет вслед за своими соотечественниками — великими нидерландскими живописцами XV века. При этом вспоминается «Портрет Джованни Арнольфини и его жены» Яна ван Эйка. Видное место в этой композиции занимает сферическое зеркало, висящее на стене, где отражается не только чета Арнольфини, но и сам художник, словно бы присутствующий в интерьере. |