Вдохновившись успешным завершением дела о возвращении в страну фрагментов с настенными росписями из Лувра, Египет решил заполучить знаменитый Розеттский камень, выставленный в Британском музее. Не навсегда, а хотя бы для временного экспонирования.
Розеттский камень — каменная плита, давшая ключ к дешифровке египетской письменности. Он был найден в июле 1799 года членом наполеоновской экспедиции Бушаром при сооружении форта Сен-Жюльен в Розетте (ныне Рашид) — городе, расположенном близ устья западного рукава Нила. Когда в 1801 году французы были разбиты, камень отправили в Англию вместе с бесчисленными прочими сокровищами, составившими основу египетской коллекции Британского музея.
Базальтовый Розеттский камень содержит длинный указ, относящийся к 196 до н. э., времени правления Птолемея Эпифана и записанный, во-первых, иероглифами (священными знаками, употреблявшимися жрецами), во-вторых, демотическим письмом (широко распространенной в ту эпоху скорописью) и, в-третьих, по-гречески. Греческую надпись ученые могли легко прочитать, а две другие части надписи содержали текст того же указа. Исследователи справедливо надеялись, что если египетская письменность окажется основанной на фонетической системе, то, сопоставив ее язык с современным коптским языком — наследником египетского, они получат ключ к его дешифровке.
Тайны демотического текста удалось открыть достаточно быстро; французский востоковед С. де Саси, сопоставив многочисленные титулы Птолемея в греческом тексте с их египетскими соответствиями, в 1802 году опубликовал свой вариант перевода. В том же году появилась полная дешифровка, сделанная шведским дипломатом Д. Окербладом.
Больше трудностей доставила иероглифика. Ключ к пониманию рисуночного письма был утерян еще в римское время, и последняя попытка его дешифровки была предпринята ученым-иезуитом А. Кирхером в XVII веке. Первые шаги к дешифровке иероглифической надписи на Розеттском камне были сделаны английским физиком Т. Янгом, который сумел расшифровать некоторые из знаков, вновь обратившись к различным титулам фараона. Но полностью расшифровать тексты удалось только в 1822 году гениальному французскому ученому Жану-Франсуа Шампольону (1790–1832), который показал, что система иероглифов в значительной мере состояла из буквенных и иных фонетических знаков. На основании открытий, сделанных при работе над текстами Розеттского камня, Шампольон сумел прочитать и перевести многие другие иероглифические тексты и к моменту своей безвременной смерти успел составить не только фундаментальный словарь, но и грамматику мертвого древнеегипетского языка.
Роль Розеттского камня во вторичном открытии древнеегипетского языка в какой-то мере отвлекла внимание от его значения как исторического документа. На нем представлен указ, изданный мемфисскими жрецами в честь Птолемея Эпифана (ок. 205–181 до н. э.) в благодарность за щедрость, проявленную им по отношению к храмам и жречеству при его вступлении на престол и коронации; в нем содержатся выдержки из воззваний, с которыми царь обращался к народу, пытаясь изменить явно неблагополучную обстановку, которая сложилась к тому времени в Египте. Население было задавлено долгами, страдало от разбоя и междоусобных войн, поля были заброшены, ирригационная система, столь важная для страны, пришла в упадок. Жрецы выражают признательность не только от своего имени, но, как они неоднократно повторяют, и от имени «всех людей» за принятые Птолемеем меры (оказавшиеся, к несчастью, безуспешными) — такие как амнистии, прощение недоимок и освобождение от воинской повинности. Указ заканчивается решением, что его текст должен быть выбит на «твердом камне» и запечатлен «иероглифами, демотическим и греческим письмом».
Розеттский камень выставляется в Британском музее с 1802 года. Только однажды он покинул музейные стены. Ближе к концу Первой мировой войны, в 1917 году, когда Лондон подвергся сильным бомбардировкам, музейщики вывезли камень в безопасное место вместе с другими важными экспонатами, которые можно было транспортировать. Следующие два года камень пролежал в районе улицы Холборн на одной из станций железной дороги для развозки почты на глубине около 15 метров под землей.
«Его настоящее место — в Египте, — заявил Захи Хавасс (Zahi Hawass), возглавляющий Департамент древностей Египта. — Вместо него мы можем отдать Британскому музею какой-нибудь другой артефакт… Ведь я не прошу возвращения всех предметов из коллекции Британского музея, а лишь самых уникальных». Хавасс также пообещал вернуть реликвию в Лондон после открытия Большого Египетского музея, которое запланировано на 2013 год.
Один из представителей Британского музея рассказал, что их отношения с Египтом складываются хорошо, и пообещал рассмотреть запрос Захи Хавасса.